Литературный рассказ. Чехов и судьба пьес. Часть 2

Бог, если захочет человеку причинить мучение, то писателя, спокойно живущего, с силой погонит к драматургии. Или естьнаркотическое влияние у жанра «драматургия»?

Чехов клятвенно писал в письме Немирович-Данченко и Алексееву (Станиславскому); «Теперь, даже если 700 лет буду жить, не буду писать произведение, посвящая театру». В конце жизни написал «Вишневый сад» и она, безуспешно поставленная, еще более осложнила прежнюю болезнь.

Персонажи в пьесе: Аркадина– Тригорин- Треплев,Треплев-Заречная –Тригорин, принимающие активное участие в развитии основы призведения, непосредственно связаны друг с другом. Главное событие пьесы происходит среди них.

В чеховском произведении и символ, и деталь имеют прямое отношение. В пьесе Треплев (сын актрисы Аркадиной) вдруг, застрелив, приносит чайку. В конце пьесы Нина Заречная говорит Треплеву: «Помните ли вы, гуляя по берегу озера, застрелив, принесли чайку? Чайка очень любила это озеро. Однажды со стороны пришел один чужой человек и от безделья жизнь чайки уничтожил… Это чайка-Я».

Заречная, молодая провинциальная актриса, была жертвой беллетриста Тригорина. Аркадина, знаменитая актриса, женщина, чувствующая себя еще молодой, где-то 43-44 лет, красивая, высокомерно державшаяся, самолюбивая и эгоистичная. Женщина скупая, не смотря на то, что в заграничном банке имела на счету более 70-ти тысяч (в тот период это немалые деньги) не дала на костюм сыну учителя Медведенкова, месячная зарплата которого 21 тысяча.

Тригорин был влюблен в Заречную. И Треплев до смерти влюбился в Заречную. А Заречная как бы на расстоянии очень уважала Тригорина как писателя. Даже его свято почитала. Тригорин в конце концов, подчинив себе юную девушку, через два года бросаетеё. «Из вне пришедшийчужой человек цветущую жизнь чайки погубил». Заречная, влюблённая в Тригорина дарит ему медальон, на его обратной стороне, загадочно написав, показывает ему страницу «121, 11-12 ряд».

Взяв книгу, раскрыв страницу своего произведения, Тригорин читает такие слова; «Если когда-нибудь тебе понадобится моя жизнь, то приходи и возьмиеё» Ненапрягая усилий, персонажи Чехова свои чувства доводят так, шепотом, не как у других авторов-«горю, люблю».

Аркадина, даже в сценическом искусстве, умеющая сдерживать эмоции, зная о влюбленности Тригорина в Заречную, и сама не поняла, как упав на колени перед Тригориным, сказала: «Ты моей жизни последняя страница!»Из её уст соответственно строптивому и высокомерному характеру Аркадиной, выходят вот такие чувства, пылающие огнем. Особенностью этого примера и является- сообразно каждому характеру подобрать для разговора разные слова. Аркадина, подобно Заречной, не может быть спокойна, так как не молода, чуть припозднится, Тригорин уйдет из её подчинения. Она все равно в своем любовном образе удержать Тригорина не смогла. Тригорин затих, застрелив чайку. Запальчивый, молодой Треплев, не смогший стерпеть такое унижение, в конце пьесы сам застрелил себя. Когда за сценой послышался звук ружейного выстрела, доктор Дорн сказал просто: «Ничего, что-то взорвалось в моей аптеке». Ведя за локоть Аркадину, проговорил: «Ирина Николаевна, встаньте в сторону, отвлекитесь. Проблема в том: Константин сам себя застрелил». Это- финал. Самые последние слова в финале. А.П. Чехов в своем стиле тихо рассказал разрушительную трагедию. Если персонажи Шекспира умирают на сцене, персонажи Чехова умирают после окончания спектакля или физической смертью, или духовной смертью. Непонятно желание А.П. Чехова пьесу, подобную «Чайке», с таким трагическим окончанием, назвать комедией. Не смотря на отдельный, долгий разговор Тригорина с Ниной Заречной, больше одной страницы, для понятливого читателя «Чайка»- многозначительная, с глубоким смыслом, как айсберг, культурная драма. Даже при всем том, кажетсяперсонажи в пьесах Чеховаповторяют друг друга. В некоторых мгновениях Раневская из«Вишневого сада» и Аркадина из «Чайки» как бы представляют одного человека, перекочевавшего из одной пьесы в другую.

Несмотря и на мягкость Раневской, немного другая по сравнению с ней Аркадина- властная, гордая. Они, еще не с погасшими чувствами любви, своими действиями и бытием всегда напоминает друг о друге. Даже случаи, происходившие в двух пьесах, очень похожи. Фирс из «Вишнёвого сада» и Сорин из «Чайки» тоже родственные персонажи. Только занятия разные.Актриса Аркадина- и известная, и скупая, и чванливая. Её сын, Треплев, молодой парень, отдавшийся чувствам, беспутный в жизни, не нашедший свое место, фантазер, мечтающий стать писателем-беллетристом. Он мечтал о создании реформы в театральном мире. Произведения его в философском духе, из небесных мыслей, возвышались над землей. Поэтому эти произведения не нравились и родной матери Аркадиной. Критиковала, выискивала недостатки, даже насмехалась.

На берегу озера, в имении Сорина, на установленной домашней театральной сцене при чтении монолога Ниной Заречной говорит любовнику Тригорину критические замечания, задевающиесамолюбие сына: «К чему показывать нам какую-то декадентскую белиберду, вместо того, чтобы поставить простую, привычную пьесу? Здесь и запаха нет никакой новой формы!»И кому говорит? Любовнику, опьяненному известностью, славой, всем нутром ненавидимый её сыном, Тригорину говорит.

Константин, не нашедший место в жизни, глубоко любящий Заречную, ставшей наконец жертвой Тригорина и всё равно любящей его, услышавший сам о том из уст Нины, потерявший самую последнюю надежду, сам стреляет в себя. Это- трагедия. Все-таки смешно! Почему эту пьесу А.Чехов хотел называть комедией? И сам автор, не объяснив, ушел.

По воспоминаниям великого русского режиссера и драматурга В. Немировича-Данченко в конце десятилетия ХIХ века и первого десятилетия ХХ века была театральная весна. В Москве открылся художественный театр (МХТ). В него начали приходить драматурги нового духа. Если Островский, Чехов, Горький подняли драматургию на самый высокий уровень, то Станиславский, Нежданова, Ермолова, другие русское искусство высоко возвысили на мировом мировоззренческом уровне. Читая воспоминания того периода, поистине чувствуешь, будто проходит театральная весна через тебя. Встречали с радостью, как пришествие святого Луки, приход авторов в театр, устремляясь к новому, к новым пьесам. Внемля каждому их слову, как словам из «Нового завета». Все радовались, будто с неба жемчуг упадет, если автор скажет, с каким произведением придет в будущем, какое произведение пишет. Оказывается, окончание встречи часто связывали с периодом дорогого прощания. Конечно, такие встречи дарят драматургу огромные впечатления, радость. Понятно, обязывая его, не говоря о том, писать новые произведения. Естественно, такой почет театр оказывает не любому писателю. Так встречают, раскрывая объятия, только особые таланты.

Режиссер. Драматург. Театр. Единство этих троих можно ясно увидеть в творческой атмосфере Московского художественного театра. Оказывается,драматурга в то время ищет театр. На поиски, на встречу идут целым театром, не как отдельный режиссёр или актер. Из-за здоровья, говоря словами Чехова, лежал, «загнанный в Ялту». Весной 1901 года художественный театр (МХТ) пришелв гости к Чехову. Конечно, приехав в Крым из далекой Москвы, испытав разные и некоторые виды дорожных мук, должны были зрителям показать два-три спектакля. Они так и сделали. Однако, в этот раз разговор не о том, как крымский народ, соскучившись, с каким восторгом встретил и с каким сожалением прощался, а как, встретившись, два великих писателя секретничали. Один из этих двоих- Чехов, второй был Горький. Под предлогом гастролей знаменитого театрана Крымский остров находилась скрытая тайна, никому не сказанная. 4-5 месяцев до того, после безуспешной постановки на сцене пьесы «Иванов», Чехов услышал сильную критику в очень грубой форме, в тот период считающегося «предсказателем» театрального критика Петра Кичеева: «Чехов никогда не будет поэтом, потому что врач». И это мнение он, развивая, старался доказать. Второй известный критик Флеров-Васильев, безжалостно критикуя произведение, в конце, как бы утешая, успокаивая автора, смягчая, сказал: «Не смотря на это, автора надо воспринимать хозяином настоящего таланта». После всего услышанногоЧехов,оставив жену, Ольгу Книппер, в Москве, павший духом, в объятиях очень пессимистических дум, ни одной душе не сказав о своей печали, вдруг уехал для лечения в санаторий. Добравшись и устроившись в Ялте, не смог избавиться от огорчения, от обруча тяжелых мыслей. Слова Ленского, считающегося близким другом: «Ты не способен писать пьесу. Что плохого ты видел от прозы? Разве рассказы не подняли твою известность, славу? Почему, отвергнув всё, ходишь украдкой к драме? Ты когда-то говорил же: «Моя законная жена-медицина, а литература- любовница». Любовница не литература, любовница- драматургия! Это надменный, величественный и высокомерный жанр. Он пренебрегает таким безупречно чистым болезненным человеком.Брось эту любовницу! Почему сказалтакие тяжелые слова? Он правду говорил или это ревность? Однако, почему ревнует? Я- писатель, он актер.

Наша критика и самокритика разделена же на две части. Или характерное ли свойство не признавать передового человека? Мои пьесы поистине ничего не стоят? Настолько не привлекательны, что народ в зале, как только закончится спектакль, устремляется за одеждой к вешалке? «Все пьесы хороши, кроме скучных!» Кто сказал? Э-э, это слова французского критика. А разве мои пьесы настолько не интересные? Не может быть! Я их все написал кровью, душой, сердцем! Не может быть, что все это напрасно! Обуреваемый такими тяжёлыми мучительными мыслями, вдруг вечером услышал стук в дверь. В дом вошёл Немирович-Данченко. Главная причина, поднявшая театр на перекочёвкув Ялту, узнать настроение чувствительного Чехова, поднять дух, окрылитьего на написание новой пьесы. Не прошло долгого времени, А.П.Чехов приступает к написанию новой пьесы. Называние этой пьесы «Вишнёвый сад». Драма, занявшая место в мировом классическом ряду!

Руководитель художественного театра вспоминаето происшествии на дороге вот такой случай. В то время имя П. Гольцева, либерала–журналиста, мастера заученных слов, считающего себя всестороннее знающим, оказываетсягремело.Хотя знали наперед, когда он говорил, о чем говорил, чем закончится разговор, это нравилось девушкам и господам-либералам.Все до единого кивали головой притворно сказанным, искусственным и заученным словам. Они, будто не слышали раньше, бурно аплодировали, словно услышали новые слова, когда он после слов ставил жирную точку. Душой ненавидящий бессмысленные,красивые слова, Чеховпосле окончания его разговора, глубоко вздыхал, как от тяжелых мученийизбавившись. Еще случай: «В Москве вдвоем в легкой пролетке ехали с Антоном Павловичем по одному делу. В этот момент напротив перед нами ехал трамвай. Мы, столкнувшись с трамваем, перевернулись. Крик, шум, стоны, испуганная душа. К чести, здоровыми поднялись с места: «Вот, что такое жизнь? Сейчас есть, сейчас нет! Возможно, и умереть же могли бы?»- сказал я. «Оставь смерть, придет момент, умрешь, — ответил Чехов, отряхивая себя. — Самое плохое в том- над изголовьем, над могилой без запинки Гольцев будет говорить!» Чехов не мог жить без юмора. Когда выходили один за одним большого объема романыЛ.Н.Толстого, О. Книппер: «Видел же? Толстой пишет объемные романы. Ты же ограничиваешься рассказами в 2-3 страницы».От обиды,разозлившись на эти слова, зло улыбнувшись, Чехов оказывается сказал: «Толстой- большая собака. А я- маленькая моська. Когда большие собаки лают, маленькие собаки молчать что ли должны?» Даже при выезде за границу лечиться, на вопрос некоторых знакомых: «Куда едешь?» Улыбаясь, ответил: «Куда же бывает, к смерти!» И вправду, из этой поездки он не вернулся. «Я теперь кислород не буду глотать! Давно не пил шампанское! Дайте шампанское!»-выпиводин глоток шампанского, ушел в иной мир.

Спустя пять месяцев после премьеры «Вишневого сада» я, разговаривая с Чеховым, пришел к такому выводу: «Раньше- позже никому и мысль не пришла, даже у автора в мыслях не было, что этому таланту нужен совершенно новый режиссерский порыв, новые приемы, новое мировоззрение. Треплев в «Чайке» не зря же говорил: «Новая форма, нужна совсем новая форма, если её не будет, ни в чем необходимостинет». Это новый взгляд Немировича на драматургию Чехова.

В театре, имеющих великих режиссеров подобно Станиславскому и Немировичу-Данченко, не появлениевеликого драматурга подобно Чехову не возможно. В.И. Немирович-Данченко, сразу понявший поэтику Чеховской драматургии, характерные ему внутренние мучения и иносказательную философию, изменивший мнение К.Станиславского, сначала с сомнением смотревшего на драматургию Чехова, после их долгого разговора в течение суток на «Славянском базаре», ели победив многие недостатки, пришел к выводу, что новому, только открывшемуся театру, необходимы Чеховские пьесы, как воздух. Он сумел доказать, что по истечении времени этот театр сформируется как театр реформатора-драматурга Чехова. После этого МХТ превратился в Чеховский. В его дом, в его театр. Чеховские пьесы вышли в путь на мировую сцену из этого театра. Прозорливая позиция драматургов Чехова и Немировича-Данченко, драматургии Московского художественного театра была примером для всех театров и режиссеров. Условия работы, это всё в русском театре. А есть ли такая традиция в казахском театре? На каком уровне связь театра с драматургией? Об этом направлении расскажу в разделе «Единство драматурга и драматургии».

О смерти Антона Павловича есть тоже разные мнения. По словам многих писателей, исследователей его творчества и жизни умер из-за последствий болезни легких. Потому что он в последнем периоде жизни в Крыму, точнее в санатории г.Ялта, лечился от грудных заболеваний. Однако, когда он умер, причиной его смерти врачи назвали сердечную недостаточность. Такоесделализаключение.

Антон Павлович перед смертью, рядом стоящей жене О.Книппер, сказал последнее слово: «Я умираю».Одно удивительно — это слово Чехов говорит чисто на немецком языке. Сегодняшние исследователи и ученые не стольковыясняют причину смерти, сколько голову ломают «почему великий писатель последнее слово сказал на немецком языке?»

По-моему, об этом морочить голову нет никакой необходимости, потому как Чехов лечился в Германии, в больнице города Боденвайлер. Возле него находились немецкие врачи, возможно поэтому, последнее слово он сказал на немецком языке.

Дулат Исабеков, «Егемен Казахстан» №245 от 25.12.2018 г.

Перевод Касеновой ББ., ветерана педагогического труда